На меня снова смотрят, как на чудо-юдо. Я что — Америку сейчас для них открыл? Неужели, они здесь такие дремучие?

— Костя, ну не всем же таким просвещенным быть, как вы с Миленой! — усмехается дядюшка, поняв все по моему лицу — Мы тут в провинции люди простые, привычные к старым порядкам. А ко всем новшествам, пришедшим из Европы, относимся с разумной долей сомнения.

— И что-то раньше за Миленой такой тяги к научным знаниям не наблюдалось — добавляет Оленин — я же говорю: она очень странная стала. А этот ее глупый приказ слугам обязательно кипятить воду⁈ Якобы в сырой воде живут опасные существа, невидимые глазу. Ну, что за безумные женские фантазии⁈ Она ведь и девочкам подобной чушью головы заморочила.

Так. Это я даже комментировать не стану: хотят болеть дизентерией — их личное дело. А слуг необходимо с первого дня приучать к максимальной чистоте — тут Ленок права. Но сейчас нужно срочно соскакивать с опасных тем, а то подозрений у Оленина станет еще больше.

— Как же я рад, что мне досталась такая умница жена. Будем с ней из Европы научные журналы выписывать, передовым земледелием заниматься… — нарочито мечтательным тоном говорю я.

— Решили все же поселиться в Оленино? — погрустнел Петр Миронович — а я хотел обсудить с вами продажу имения. Это ведь наше родовое гнездо, как никак, еще дед мой строил при матушке Екатерине…

— Мы с супругой обязательно подумаем над вашим предложением — обнадежил я толстяка — у меня и отцовское имение неплохое, к тому же оно расположено по соседству с дядиным. А Оленино от Костромы все же далековато — часто сюда не наездишься.

— Так значит, я могу рассчитывать, что вы первым уведомите меня, если надумаете⁈

— Конечно. Почему нет? Но сначала я должен понять, какой доход могут приносить эти земли при должном внимании и разумном вложении средств. У дядюшки в Костроме есть свои мануфактуры, возможно здесь все же имеет смысл выращивать лен. Или же превратить земли в пастбища и разводить овец тонкорунных пород. Нужно все хорошенько обдумать и просчитать, прежде чем принимать окончательное решение. Ну, и многое, конечно, зависит от цены, которую вы готовы предложить нам.

— С ценой договоримся — заверил меня Оленин — чай, не чужие теперь люди!

Угу… забыл уже, как еще недавно вдову родного брата обобрать хотел? Все как с гуся вода. Странные люди. Он и правда считает, что у меня память короткая, как у хомячка? Нет, дорогой «родственничек»! Имение я тебе, может и продам, но цену по-родственному выкачу такую, что ты без штанов останешься. Еще и умные цифры под это дело подведу с помощью Бекетова. А если любезному Петру Мироновичу родовое имение действительно дорого, то он за него любые деньги отдаст…

— И Константин Михайлович… — догоняют меня уже на пороге слова смущенного Оленина — прошу вас: присмотрите хорошенько за дочерьми покойного Владимира. Девочки после болезни сильно изменились, особенно младшая Настенька. Она иногда такие песни распевает, когда ее никто не слышит, что даже я, взрослый мужчина, не решусь повторить ее слова.

Мне остается только серьезно кивнуть, сдерживая смех. Даже интересно, что этому дяденьке «повезло» услышать? Надеюсь, это был не рэп и не какая-нибудь очередная джага-джага…! Но профилактическую беседу с Нюсей провести безусловно придется, а то спалимся на какой-нибудь ерунде.

Глава 17

В Оленино нам пришлось все-таки заночевать, хотя мне очень не хотелось этого делать. Но деваться некуда — не в Вологду же возвращаться, на ночь глядя. А до ближайшего приличного постоялого двора в сторону Ярославля мы уже просто не успевали доехать до темноты. И о том, чтобы заночевать в чистом поле с с детьми, толком не выздоровевшими после тяжелой болезни, тоже речи быть не могло. Так что без вариантов — ночуем здесь, а утром стартуем.

Пока всех родственников по домам отправили, пока наспех отобедали, пока с управляющим пообщались, глядь: дело уже к вечеру. Так что Лена с тетушкой занялись нашим размещением и ужином, а мы с Александром Ивановичем, пользуясь случаем, решили проехаться по округе в открытой коляске. Все поля до темноты осмотреть не успели — земли имения довольно обширные, но кое-что увидели, благо здесь на севере в конце мая темнеет достаточно поздно.

— Что скажете, дядюшка? — спрашиваю я Бекетова на обратной дороге — Нужны нам в хозяйстве эти земли, или лучше от них сразу избавиться?

— Если Милене это имение не дорого, как память о покойном муже, то продавай и не жалей. Деревеньки тут захудалые, усадьба ремонта требует, денег сюда придется вложить немало. Как по мне, так эта овчинка и выделки не стоит. Уж, лучше продать Оленино, добавить еще немного денег и прикупить другие земли, увеличив наши костромские имения. Там хотя бы будет все рядом, под рукой. К тому же я так понимаю, ты пошутил насчет вашего с Миленой увлечения земледелием? Жить-то небось, в городе собираетесь?

— Зимой точно в городе, а летом все-таки, по большей части в имении. Но в Петрополь больше не вернусь — это опасно. Слишком там много знакомых. Лучше уж мы с Миленой и девочками в Первопрестольной обоснуемся.

— А как же Алексей Петрович?

— А что с ним…? Поможем ему свергнуть самозванца, возведем на трон законного Романова, и адью — дороги наши разойдутся. Большего я ему не обещал, а он и не просил. Или вы думали, что я о роли серого кардинала при императоре мечтаю?

— Ну, если честно, то всегда считал, что амбиций у тебя в избытке. Предполагал, что, если и не в серые кардиналы метишь, то уж в сенаторы, как минимум.

— Вы ошибаетесь. Мне это теперь совершенно не интересно. Тем более у меня есть семья, о которой я обязан заботиться. Так что займемся мы с вами лучше каким-нибудь прибыльным делом, чтобы укрепить положение рода Бекетовых в империи и оставить внушительное состояние нашим потомкам. Мысли кое-какие на этот счет у меня уже есть, но заранее пугать вас масштабом своих идей не стану, чтобы не сглазить. Сначала все-таки Романов, а потом уже захват Москвы.

— Заинтриговал, племянник…!

— Поверьте, мы с Миленой еще не раз удивим вас.

— Да, ты и так каждый день не перестаешь меня удивлять. Как тебе удалось так быстро расположить к себе девочек? Вчера еще они на тебя волчатами смотрели, а сегодня уже восхищенных глаз не сводят.

— Милена подсказала к ним подход. Покойный отец совсем не уделял дочерям внимания, он вообще существовал как-то обособленно от своей семьи. А им его заботы очень не хватало. Когда девочки увидели, что я готов заменить им отца, они быстро поняли, что со мной будут, как за каменной стеной. Женщины это сердцем чувствуют, даже такие маленькие. А дочери у Милены весьма умненькие.

— Вы и, правда, с Миленой, как две половинки одного целого — покачал головой Бекетов — удивительно наблюдать, как вы с полуслова понимаете друг друга.

— Ну, иногда и с полувзгляда — улыбнулся я. И добавил уже серьезно — Александр Иванович, пообещайте мне, что если со мной что-то случится, вы не оставите Милену и девочек.

— Обещаю, Костя. Клянусь тебе честью и силой дара. И ты мне пообещай, что после моей смерти позаботишься о Марии Ивановне.

— Александр Иванович, ну, как вам не стыдно! — искренне возмутился я — Могли бы даже и не просить об этом.

— И поторопитесь с наследником, Костя. Это крайне важно.

— Сделаем все от нас зависящее. Будем трудиться над этим денно и нощно! Не покладая, так сказать…

— Вот только давай без подробностей…! — рассмеялся Бекетов — Я же серьезно.

— И я серьезно. Парочка сыновей нам точно для полного счастья не помешает…

…Ужин прошел по-семейному душевно и сопровождался разговорами о предстоящем переселении в Кострому. Мария Ивановна рассказывала Лене и девочкам, что огромный семейный особняк Бекетовых сейчас практически пустует. Они с дядей занимают только одно крыло здания, а другое — где раньше жил наследник Антон Александрович — никем сейчас не используется, и поэтому стоит закрытым. Собственно, там и предстоит разместиться нам с Миленой и девочками. Все правое крыло двухэтажного особняка будет отдано в наше полное распоряжение, и мы можем делать там все, что пожелаем.